О войне и любви: Письма домой (октябрь 1942-го)

Великая Отечественная война была и остается в нашей памяти войной освободительной, народной, священной. Различные горе-историки, прозападные политики и обезумевшие неонацисты пытаются переписать ход событий, извратить правду. Но, мы помним и знаем о том героизме, который показал наш народ в этой войне. Лучший способ не дать этим лжеученым переписать историю — публиковать свидетельства очевидцев, современников, участников тех трагических событий.

С согласия родственников «Хорошая газета» продолжает публиковать письма домой одного из миллионов наших солдат, не вернувшихся с войны. Письмо гвардии лейтенанта, командира эскадрильи 33-го штурмового авиаполка — письмо к близким и родным…

 


«Здравствуй, Ксеник!

Сегодня, 30-го октября я получил твое письмо с Красноярска. Еле дождался этого письма. Стали появляться уже разные мысли, вроде того, что, может быть, где-то задержали с пропуском или никак не сядет, думаю, на поезд, и т.д. Теперь снова немного успокоился. Ксеник, 26-го я писал тебе, что собирался на полеты. Но не летали 3 дня ввиду плохой погоды. А 29-го я вышел на полеты. Мне дали 4 полета вывозных и пустили самостоятельно. За самостоятельные полеты оценку дали хорошую — летал без замечаний. Машина, оказывается, простая, и летать на ней легко.

Ксеник, ты знаешь, что начало полетов и самостоятельный вылет — это для меня большая радость, тем более, что я утер нос, как говорят, всем тем, кто летал уже на скоростных машинах. По такому случаю, я решил с ребятами сходить на концерт. Правда, там оказалась, такая халтура, что я вынужден был уйти на первом же антракте домой. Это было вчера. Сегодня вечером сходил в баню, и зашел в кино. «Пархоменко» — очень хорошая картина. Сейчас пришел с кино и сел писать тебе письмо. Я здесь встретил бывшего еще в Днепропетровском аэроклубе техника Носенко, ты, кажется, знаешь, его жену. Он рассказал кое о ком из ребят. Говорит, видел недавно Леонова — бывший аэроклубовский командир звена. Ты знаешь, он воюет с начала войны. Соловьев — лейтенант, сейчас в истребительной авиации. Пышкин, толстый такой, тоже, наверное, знаешь, переучивается сейчас на ИЛ-ах в г. Сасово недалеко от Саратова. Вишнивецкий где-то в запасном полку командиром эскадрильи. Катрухины хлопцы что-то загордились, ничего не пишут. С Верховного Совета тоже пока ничего нет.

Вообщем, получаю письма только от тебя, да это так и должно быть. Ведь ты для меня самый близкий человек в жизни! И если и ты бы не стала писать, то я оказался всеми забытым. Учти это и пиши почаще письма.

Друзей у меня здесь нет, потому что я уважаю только честных и справедливых людей, а здесь, может быть и есть такие, но я их не знаю. Но я надеюсь, что, когда попаду уже в боевую часть, там найдутся друзья по боевой работе. Вообще-то меня уважают ребята, но им кажется, что я слишком замкнуто себя чувствую и слишком скромно себя веду. Им кажется это излишним, а мне кажется, что сейчас разгуливать некогда, а следует заниматься делом. Гулять будем после войны, когда будет позволять обстановка. Так я думаю и так делаю.

Вот и все новости.

Остаюсь жив и здоров.

Твой Федя.

До свидания.

Целую много-много раз»


Шел октябрь 1942-го…